В преддверии вручения премий Американской киноакадемии и надвигающейся актерской забастовки успех «Крадущегося тигра» особенно примечателен. О нем говорят как о совершенно новом явлении, научившем американскую публику понимать и принимать зарубежные кинофильмы, допустив их в те сферы, где делают большие деньги. Вот почему некоторые деятели — и прежде всего киностудии — совершают большую ошибку, если думают, что смогут сдержать забастовку, не ослабив железной хватки, которой они сжимают горло кинорынка. С конца 1950-х до начала 1970-х годов поток кинорежиссеров неамериканского происхождения, хлынувший в Голливуд, позволил на несколько лет снять его стальные пальцы с горла мирового кинематографа. Наступил золотой век звукового кино, век великих фильмов Куросавы и Рея, французской «новой волны», век Феллини, Антониони и Висконти, век Вайды, Янчо и Бергмана. А теперь на первое место выходят фильмы, сделанные в Китае, Иране, Британии. И, может быть, массовая аудитория наконец-то готова сполна насладиться разнообразием кинематографического рациона. В конце концов, есть много американских фильмов, без которых мы вполне могли бы обойтись.

Вручение «Оскаров» показывает, как Голливуд видит сам, себя. «Гладиатор» Ридли Скотта, блестяще снятый технически, но с топорно написанным сценарием, явно претендует на получение премии, равно как и сентиментальный «леденчик» «Шоколад» кинокомпании «Мирамакс», привлекший внимание менее взыскательного кинозрителя. Как всегда, не повезло жанру комедии — братья Коэны должны радоваться, что получили награды хотя бы за сценарий и операторскую работу своего замечательного фильма «О, где же ты, брат?» с участием Джорджа Клуни. Вместе с тем не нашлось награды ни для великолепной игры Клуни, ни для прекрасной работы Рене Зельвегер в фильме «Сестричка Бетти». Но не следует забывать, что под прикрытием всей этой закулисной игры крадется тигр и затаился дракон.

И если по воле случая в одну из номинаций попадет действительно талантливый фильм, который получит все главные призы, тогда, может быть, Голливуд проснется и поймет наконец, что, когда на твою зрительскую аудиторию претендуют лучшие кинематографисты мира, сворачивать кинопроизводство не самая лучшая идея.

«Это был не я»

Нашумевший сингл под названием «Это был не я» в исполнении Шэгги (в стиле «рик-рок»), заразительно и зло ухмыляясь, торжественно приветствует бесстыдство. Мужчина, которого застали на месте преступления, мужчина, который, изменяя своей девушке, открыто занимается любовью с другой — на диване, в душе или на полу в ванной, — должен, как учит эта песенка, несмотря ни на что, отрицать, отрицать и отрицать. Вам это никого не напоминает?

За последние несколько лет перед нами уже проходили великие мастера отрицания: вспомним хотя бы Диего Марадону и то, как он, игнорируя видеозапись футбольного матча с Англией, из которой было хорошо видно, что гол он забил рукой, упрямо твердил: «То была рука Господа»; или Оу Джея Симпсона [256] , который клялся «жизнь положить» на поиски настоящего убийцы своей жены (как насчет неопровержимых улик, Оу Джей?); или британских консерваторов Нейла Гамильтона и Джонатана Эйткина, с пеной у рта отрицающих свою продажность; ну и, наконец, вспомним самого великого упрямца — Билла Клинтона, с его пресловутым «У меня не было сексуальной связи с этой женщиной, мисс Левински» и полным отрицанием причастности к скандалу, прозванному Пардонгейтом.

Отрицание очевидных фактов, ложь в лицо стали в наш век, век господства средств массовой информации, отличительной чертой общественной жизни. Они вошли в обыкновение даже у таких монстров, как военные преступники из бывшей Югославии или Камбоджи, которые упорно открещиваются от своих кровавых деяний, прекрасно сознавая, что им, с их властью над теле- и радиоэфиром, гораздо легче скрыть правду, чем простому журналисту до нее добраться. Когда крупные преступники открыто признаются в своих преступлениях — Тимоти Маквей [257] в одном из интервью хвастливо подсчитывал, сколько человек ему удалось убить и покалечить в Оклахоме, а талибы с гордостью рассказывали, как уничтожали бамианские статуи Будды, — это так необычно, что у вас против воли появляется желание похвалить злодеев за то, что они говорят правду.

Как-то раз я присутствовал на суде в городке Элис-Спрингс, Австралия. Слушалось дело об убийстве; обвиняемый — водитель грузовика — намеренно направил свою машину прямо на бар, откуда его только что вышвырнули; в результате было убито и покалечено множество людей. Мерзавец проявил отличное владение крайне важным в наше время искусством — отрицать очевидные факты. Он был скромно одет; он стоял опустив глаза; весь его вид показывал, что он прямо-таки убит горем; при этом он упорно отрицал свою вину. Впрочем, это его не спасло. После того как обвиняемый несколько раз повторил, что не мог такого совершить, он допустил одну ошибку — во время перекрестного допроса стал объяснять свои мотивы. «Не такой я человек, — честно признался он, — чтобы разбить свой грузовик». Жюри тут же признало его виновным, и путь к отступлению был отрезан. Водителя подвела одна-единственная правдивая фраза. Более искусный лгун — вернее, отрицатель — сумел бы вывернуться.

«Это был не я». Множество ярких образчиков искусства наглого передергивания фактов можно встретить в выпусках новостей. В Британии в результате сговора правительства и аграрных лобби зародилась даже не одна, а две чумные волны, прокатившиеся по всему миру. Первая — болезнь КГЭ (коровья губчатая энцефалопатия, «коровье бешенство») — явилась результатом 1) превращения коров в каннибалов [258] и 2) разрешения фермерам в целях экономии электричества сокращать время обработки кормов; результат — присутствие в них смертельных субмикроскопических белковых частиц, прионов. Разумеется, сейчас правительство тори категорически отрицает свое участие в этом деле — равно как и аграрные лобби. Вместо этого и те и другие в течение долгого времени пытались уверить общественность, что связь между «коровьим бешенством» и его человеческой разновидностью — синдромом Крейцфельда — Якоба — не «доказана». Но грянула новая беда; у нас появился ящур, и тут мы неожиданно узнаём, что еще три года назад лейбористское правительство отказалось запретить использование в качестве кормов для свиней пищевых отбросов (несмотря на то, что в Европе это запрещено), но при этом не удосужилось потребовать от фермеров тщательной тепловой обработки этих самых отбросов. И здесь снова в дело вмешались деньги: аграрные лобби желали экономить средства, и это им удалось. Вы слышали, чтобы хоть один их представитель публично признался в своих ошибках? Разумеется, нет. «Это не мы, это китайские рестораны виноваты, это они использовали зараженное мясо». Ну вот, теперь все довольны. Оказывается, во всем виноваты китайцы. А как же, всем известно, что они употребляют в пищу.

Между тем индийское правительство под руководством Бхаратия джаната парти (БДП) внезапно испытало острый приступ заболевания под названием «рыльце-в-пуху». В результате блистательной операции, проведенной сайтом tehelka.com, — как все-таки способствовал Интернет расширению свобод в Индии! — были показаны видеозаписи получения взятки некоторыми руководителями страны. Последовал ряд отставок, однако не прозвучало ни единого признания своей вины; вместо этого проштрафившиеся лидеры и связанные с ними политические фигуры начали поговаривать о некоем зловещем заговоре против правящей коалиции. Новый лидер БДП, разглагольствуя о новых формах поведения политических деятелей на публике, в то же время отказался принять отставку своего уличенного в коррупции предшественника. Очевидно, видеозаписей ему показалось недостаточно.