Нет ничего проще, чем высмеивать индийский коммерческий кинематограф. В фильме Джеймса Айвори «Бомбейское звуковое кино» журналистка (ее играет трогательная Дженнифер Кендал, умершая в 1984-м) приходит на киностудию, в павильон звукозаписи, и видит потрясающий танцевальный номер: полуодетые танцовщицы скачут по клавишам гигантской пишущей машинки. Режиссер объясняет, что это ни больше ни меньше как Пишущая Машинка Жизни и все мы выплясываем на этом могучем аппарате «историю своей судьбы». «Это очень символично», — вставляет журналистка. «Спасибо», — самодовольно улыбается режиссер.

Пишущие Машинки Жизни, секс-богини в мокрых от пота сари (индийский аналог пропотевших футболок), боги, сходящие с небес, чтобы решить дела смертных, магические зелья, супергерои, демонические злодеи и прочее — вот дежурное меню индийского кинозрителя. Способ передвижения, избранный блондинкой Глиндой (она прибыла в страну Жевунов внутри мыльного пузыря), мог удивить Дороти, которая отметила необычный вид и высокую скорость транспорта в стране Оз, но никак не индийского зрителя, в чьем понимании Глинда явилась в точности так, как и должна являться богиня, то есть ex machina, буквально из машины. Точно так же оранжевые клубы дыма вполне подходят суперзлодейке, Злой Колдунье Запада. Но, несмотря на все сходные черты, между бомбейским кино и фильмами вроде «Волшебника страны Оз» есть существенная разница. Добрые феи и злые ведьмы могут внешне походить на божества и демонов индийского пантеона, однако на самом деле одной из важнейших черт мировоззрения «Волшебника страны Оз» является веселый и едва ли не полный атеизм этого фильма. Религия напоминает о себе всего один раз. Тетушка Эм, разозлившись на мерзкую мисс Галч, признается, что много лет мечтала высказать ей все, что о ней думает, «а теперь приходится молчать, ведь доброй христианке не подобает браниться». За исключением этого эпизода, когда христианское милосердие встает на пути старомодной откровенности, в фильме царит озорная атмосфера безбожия. В стране Оз религией и не пахнет. Злых колдуний боятся, добрых любят, но никого не обожествляют. Волшебник страны Оз считается чуть ли не всемогущим, однако никому не приходит в голову ему поклоняться. Это отсутствие высших ценностей придает фильму дополнительное очарование: в немалой степени его успех объясняется тем, что на экране показан мир, где нет ничего важнее любви, нужд и забот человеческих существ (а также, разумеется, существ оловянных и соломенных, львов и собак).

Другое важное различие определить труднее, поскольку оно в конечном счете сводится к качеству. Большую часть индийских фильмов, как тогдашних, так и нынешних, следует отнести к разряду низкопробных. Удовольствие, которое от них получаешь (а иные из этих фильмов весьма занимательны), сродни удовольствию от поглощения «пищевого мусора». Для бомбейского звукового кино всегда были характерны банальность сценария и безвкусная, кричащая картинка; сделать фильм худо-бедно привлекательным помогают любимые массовой публикой звезды и музыкальные номера. «Волшебник страны Оз» тоже не обошелся без звезд и музыкальных номеров, но это, безусловно. Хороший Фильм. Помимо фантазии бомбейских лент его отличает замечательная постановка и кое-что еще. Назовем это правдой воображения. Назовем это (хватайтесь за револьвер) искусством.

Но если «Волшебник страны Оз» — произведение искусства, то кто же художник, его сотворивший? Рождение самой страны Оз уже стало легендой: Л. Фрэнк Баум, ее создатель, назвал свой волшебный мир по буквам O-Z на нижнем ящике каталожного шкафа. Жизнь Фрэнка Баума была необыкновенной, похожей на русские горки. Родился в богатой семье, унаследовал от отца сеть небольших театров и все их из-за плохого управления потерял. Написал одну успешную пьесу и несколько провальных. Благодаря книгам о стране Оз сделался одним из ведущих детских писателей своего времени, но все его другие фантастические сочинения успеха не имели. За счет «Удивительного волшебника страны Оз» и его переделки в музыкальную пьесу Баум поправил свои финансы, но затем последовало разорительное рекламное турне по Америке с показом «волшебного путешествия» в слайдах и фильмах, после которого он в 1911 году объявил себя банкротом. Он слегка обносился, но не изменил своим прежним сюртукам, жил на деньги жены в Голливуде, в доме под названием «Озкот», разводил кур и завоевывал призы на цветочных выставках. Следующий мюзикл, «Тик-Ток из страны Оз», снова принес ему деньги, которые он потерял, однако, учредив собственную кинокомпанию «Оз филм» и предприняв неудачную попытку экранизации романов про страну Оз. Два года он был прикован к постели, но, говорят, и тогда не потерял бодрости духа. В мае 1919-го он умер. И все же, как мы увидим, его сюртук продолжил жить, сделавшись по-своему бессмертным.

«Удивительный волшебник страны Оз», опубликованный в 1900 году, содержит в себе немало ингредиентов того же магического зелья: те же главные персонажи действуют в тех же местах — странствуют по дороге из желтого кирпича, борются с дурманом страшного макового поля, посещают Изумрудный город. Однако фильм «Волшебник страны Оз» представляет собой тот редкий случай, когда кино оказывается еще лучше, чем хорошая книга, по которой оно снято. Одно из изменений, внесенных в сюжет, состоит в том, что продлено действие в Канзасе — в романе ему уделены две страницы до урагана и девять строчек в конце. Кроме того, упрощена фабула приключений в стране Оз, отброшены некоторые побочные линии, такие как посещение Воюющих Деревьев, Фарфоровой страны и Страны кводлингов, которое в книге следует непосредственно за кульминацией — смертью Колдуньи — и существенно тормозит действие. И еще два различия, которые не менее, если не более, важны, — цвета страны Волшебника и башмачков Дороти.

Изумрудный город у Фрэнка Баума был зеленым лишь по той причине, что всем там приходилось носить очки со стеклами изумрудного цвета, в кинофильме же он и в самом деле изумительно зеленый — как хлорофилл, — за исключением, разумеется, Разноцветной-Лошади-о-Которой-Все-Говорят. Лошадь меняет цвет в каждом эпизоде, для чего ее посыпали разными сухими смесями для приготовления желе [2] .

Фрэнк Баум не выдумывал рубиновых туфелек. У него это были серебряные башмачки. Баум верил, что американская экономика станет стабильней, если перейдет с золотого на серебряный стандарт, и башмачки у него были метафорой магических преимуществ серебра. Ноэл Лэнгли, первый из трех официальных сценаристов фильма, вначале принял идею Баума. Но в четвертом варианте сценария, от 14 мая 1938 года, с пометкой сверху: НИЧЕГО НЕ МЕНЯТЬ, тяжеловесная металлическая обувь, далекая от всякого волшебства, была отброшена прочь и на ее месте впервые появились нетленные ювелирные башмачки, выбранные, вероятно, ради их красочности. (В 114-м кадре «на ногах Дороти оказываются рубиновые башмачки, искрящиеся на солнце».)

Кроме Лэнгли над сценарием поработали и другие. Флоренс Райерсон и Эдгар Аллан Вулф, вероятно, внесли туда идею «нет на свете места лучше родного дома», которую я отношу к наименее убедительным в фильме (одно дело — желание Дороти вернуться домой, и совсем другое — дифирамбы Канзасу, который не назовешь лучшим местом на земле) [3] . Приняли ее, правда, не без споров. Судя по одной служебной записке, предложил этот лицемерный слоган помощник режиссера Артур Фрид. И после того как Лэнгли разругался с Райерсон и Вулфом, сценарий доработал поэт, автор слов к песням фильма, Йип Харбург, который и вставил в него ключевую сцену, где Волшебник, не умея исполнить желания друзей, выдает им взамен символы и, к нашей радости, это срабатывает. Имя розы в конечном счете оборачивается самой розой.

Кого же в таком случае считать создателем «Волшебника страны Оз»? Из сценаристов — никого. Даже сам Фрэнк Баум не может единолично претендовать на эту честь. Что касается продюсеров, то свои приверженцы есть и у Мервина Лероя, и у Артура Фрида. Режиссеров у картины было не менее четырех, самый заметный из них — Виктор Флеминг, однако он ушел со съемок до их окончания ради «Унесенных ветром» (его неофициальной заменой стал Кинг Видор). Ирония судьбы: этому фильму досталось больше всего «Оскаров», тогда как «Волшебник страны Оз» получил всего три награды: за лучшую песню (Over the Rainbow — «Над радугой»), лучшую музыку, а также специальный приз для Джуди Гарланд. Но дело в том, что этот великий фильм, работа над которым сопровождалась сплошными сварами, кражами и халтурой (а результатом стала чистая, ненатужная и в некотором роде неизбежная гармония), — этот фильм подошел чертовски близко к тому, о чем мечтает современная критика: к тексту без автора.